Спасение Келли и Кайдена - Страница 17

К оглавлению

Я пожимаю плечами, застегивая куртку, натягиваю капюшон на голову и обнимаю себя руками, дрожа.

— Я всю дорогу проспала в грузовике, — лгу я. — Поэтому не особо устала.

Она смотрит на меня с сомнением.

— Кто привез тебя сюда?

Я настороженно отвечаю.

— Эм, Люк.

— Какой Люк?

— Люк… Прайс.

Ее плечи напрягаются, и она плотнее запахивает халат.

— Друг Кайдена?

Я киваю.

— Да.

Она сжимает пальцы на боках, напрягая челюсть, и смотрит на дверь в гараже, пытаясь разглядеть что–то сквозь матовое окно.

— Келли, я не хочу, чтобы ты крутилась возле Кайдена.

Ветер усиливается, и снежинки бьют по моей коже, жаля, пока кружат вокруг нас вихрем. В барабанных перепонках стоит вой, а проблески света ударяют по глазам.

— Почему? — Спрашиваю я, топчась на месте, пытаясь согреться.

— Потому что не хочу, чтобы ты как—либо была связана с Кайденом. — Она глядит на меня, я могу разглядеть ненависть в ее глазах. Или, может быть, это страх. — У него очевидно скверный характер, даже твой отец сказал, чтобы были проблемы, когда он был в команде.

— Сомневаюсь, что папа сказал так, — спорю я. — Он всегда любил Кайдена. И кроме того ты общаешься с матерью Кайдена.

— Не по собственной воле. — В ее глаза осуждение, она винит Маци Оуэнс за ошибку Кайдена. Если это так, она бы винила себя, если бы я рассказала ей, что случилось со мной?

Прячу руки в рукава, а подборок в вороте куртки. На мне пара пижамных штанов из тонкой ткани, и холодный воздух легко проскальзывает сквозь нее.

— Мы можем пойти внутрь и поговорить об это? Тут холодно.

Она снова бросает взгляд на дверь в комнату, а затем концентрируется на мне.

— Там твой друг? Тот, который… — Она говорит тише, и хлопает своими ресницами против снежинок, кружащих вокруг нас. — Тот, которому нравятся парни?

Я вздыхаю, поворачиваясь боком, и протискиваюсь между ней и перилами, не произнося ни слова. К счастью, она следует за мной, и разговор о Сете сорвался с крючка. По крайней мере сейчас.

Когда я захожу на кухню, то воспоминания той ночи ударяют мне грудь, когда Джексон сидел за стол и ел пирог, а Калеб доставал меня с моим секретом. Ночь, когда Кайден узнал кто «сломал» меня. Ночь, когда он позволил мне выплакаться, а затем выскользнул из моей жизни так легко, как если бы он был сделан из песка.

Я направляюсь к шкафу и вытаскиваю тарелку и коробку с хлопьями. Ставлю тарелку вниз на стол и открываю коробку, когда мама заходит внутрь, позволяя холодному воздуху и снегу залететь в помещение. Она хлопает дверью, а после снимает сапоги и направляется ко мне.

— Я собиралась приготовить тебе завтрак. — Она тянется к ящику над плитой, где хранит кастрюли.

Качаю головой, насыпая хлопья в тарелку.

— Все нормально. Я не так голодна, чтобы плотно завтракать.

Она опускает руку и сканирует мою крошечную фигуру.

— Похоже, ты снова теряешь вес.

Я смотрю вниз на свои короткие ноги и тонкую талию, скрытую под пижамой.

— Это просто стресс.

— Стресс из-за чего? — спрашивает она. — Из-за учебы? Или из-за того, что случилось с твоим другом?

Не могу удержать это в себе. Это слишком, и все слова разом выплескиваются из меня.

— Ого, теперь он мой друг, но когда ты впервые узнала об этом, то была так счастлива, что мы пара. На самом деле, думаю, что ты поделилась этим со всем чертовым городом.

— Выбирай выражения. — Она еще раз завязывает свой розовый халат и убирает волосы с лица. — Келли Лоуренс, ты не будешь разговаривать со мной в таком тоне.

Она разворачивается и тянется к шкафчику, где хранятся все ее лекарства.

— Это мой дом, и пока ты здесь, то будешь следовать моим правилам.

Я яростно закрываю коробку с хлопьями.

— Мне восемнадцать, и я могу дружить с тем, с кем захочу.

Он берет одну из больших баночек и медленно разворачивается ко мне лицом, держа руку на крышке.

— Даже с тем, кто избил лучшего друга твоего брата.

Я впиваюсь ногтями в столешницу, когда боль последних шест лет перекрывает мне кислород.

— Это все, что тебя волнует? Калеб?

Его имя на вкус, как яд в моем рту.

Она пытается открутить крышечку от баночки.

— Келли, Калеб был частью нашей семьи с шести лет. Ты знаешь, его семья едва разговаривает с ним. Мы его единственная семья.

— Мне плевать на Калеба! — Кричу я, а легкие словно в огне. Но это хорошие ощущения. Действительно хорошие. Я кладу руку на грудь, спокойно отпускаю столешницу и распрямляю плечи. — Я позавтракаю с Сетом.

Ее взгляд напрягается, а губы приоткрываются, готовые к протесту, но выражение моего лица успокаивает ее. Она закрывает рот, когда крышка соскальзывает с баночки.

— Прекрасно, веселитесь. — Таблетки грохочут в упаковке, когда она высыпает пару на ладонь.

Я ставлю хлопья в шкаф, а тарелку в раковину и спешу к задней двери. Бегу через дорогу и поднимаюсь вверх по ступенькам. Когда я открываю дверь, то с удивлением обнаруживаю Сета, сидящего на краю кровати и одетого в красную футболку и пару темных джинсов.

— Ты проснулся, — говорю я, закрывая дверь.

Он проводит пальцами по волосам.

— Я проснулся, когда ты убежала отсюда, словно случился пожар. Что произошло?

Я снимаю куртку, сворачиваю ее в ком и кидаю на кровать.

— Я увидела, как мама шла сюда, и мне не хотелось, чтобы ты встретился с ней.

Он застегивает часы на запястье, направляясь к своим ботинкам, стоящих возле кровати.